— Да, — признала она, — я стала толстокожей. Иначе я бы с тобой не выдержала!

С меня хватило. Подобные сцены я уже проходил во времена собственной семейной жизни. В конце концов, это приводит к тому, что ни одно сказанное слово не является вполне честным и не приносит надежды на лучшее.

Я ощущал звериную злость, исходящую от их тел, слышал прерывистое дыхание, а потому встал между ними, повернувшись лицом к Баймееру.

— Где сейчас Милдред? Мне нужно поговорить с ней.

— Не знаю, честное слово...

— Он врет! — сообщила его жена. — Привез ее в Санта-Терезу и нанял для нее жилье неподалеку от пляжа. У меня в этом городе пока еще есть друзья, и я знаю, что вокруг происходит. Я видела, как он топчет дорожку к ее дверям, как ходит к ней каждый день! — она повернулась к мужу. — О Господи, что же ты за подонок, если из порядочного дома ходишь спать к старой выжившей из ума бабе!

— Я с ней не спал...

— И что же вы делали?

— Мы говорили. Немного выпили и вспоминали — вот и все...

— Просто-напросто невинная дружба!

— Вот именно!

— И так было всегда! — иронично бросила она.

— Этого я не говорю.

— А что ты говоришь?

Какое-то время он старался взять себя в руки.

— Я любил ее, — произнес он наконец.

Она смотрела на него беспомощно. Кажется, до этой минуты он ни разу ей этого не говорил. Зарыдав, она опустилась в его кресло, склонив мокрое от слез лицо к самым коленям.

Баймеер выглядел подавленным и не совсем соображающим, что происходит. Я взял его под руку и отвел в противоположный конец комнаты.

— Где сейчас Милдред?

— Я уже неделю не видел ее. И не знаю, куда она перебралась. Мы разругались по поводу денег. Конечно, я помогал ей, но она хотела большего. Хотела, чтобы я подарил ей дом со слугами и сестрой милосердия, которая могла бы ухаживать за ней. Она всегда хотела очень многого.

— А вы не хотели финансировать ее желания?

— Да. Сколько-то я был готов дать всегда. Нужды она не знала. А она старалась... Ей семьдесят с лишним, я ей сказал, что женщина ее возраста должна приспосабливаться к обстоятельствам... Не может же она рассчитывать на то, что и дальше будет жить как королева!

— Куда она перебралась?

— Понятия не имею. Она съехала несколько недель назад, не оставив мне адреса. Говорила, что намерена переехать к какой-то родне...

— В этом городе?

— Не знаю.

— И вы не пытались найти ее?

— Зачем? — спросил Баймеер. — На кой черт мне это нужно?! Между нами уже давно ничего нет. Продав дом в Каньоне, она получила деньги, которых ей хватит до конца жизни. Я ей ничего не должен. Честно говоря, она начала раздражать меня.

Он меня также, но уйти я все еще не мог. — Я должен связаться с ней, а вы можете помочь мне в этом. У вас нет знакомых в отделении «Саутвестерн Сэвинг» в Копер-Сити?

— Я знаком с управляющим, его зовут Делберт Кнапп.

— Вы не могли бы узнать у него, где были оплачены чеки, полученные Милдред Мид за дом?

— Могу попробовать.

— Вы должны сделать нечто большее, мистер Баймеер. Мнеесьма неудобно давить на вас, но, возможно, речь идет о жизни и смерти.

— Чьей смерти? Милдред?

— Быть может. Но в данную минуту я озабочен судьбой Бетти Сиддон. И пытаюсь через Милдред найти ее. Не могли бы вы поговорить с этим Делбертом Кнаппом?

— Я не уверен, что мне удастся еще сегодня поймать его. Так или иначе, у него дома нет нужных документов...

— С кем общалась Милдред здесь? Вы можете помочь мне найти этих людей?

— Попытаюсь... Но я прошу вас помнить, что мне бы не хотелось, чтобы моя фамилия появилась в газетах. Я вообще не хочу, чтобы обо мне упоминали в связи с Милдред Мид. Чем дольше я об этом думаю, тем меньше у меня желания влезать во все это!

— Возможно, от вас зависит жизнь женщины...

— Все мы умрем, — ответил он.

Я встал с кресла и посмотрел на него сверху.

— Я вернул вам вашу дочь. А сейчас прошу вас помочь мне. Если вы не сделаете этого, а с мисс Сиддон случится что-нибудь плохое, я вас уничтожу.

— Это что, угроза?

— Вот именно. В вашей жизни достаточно грязи для того, чтобы вас с нею смешать.

— Но я ваш клиент...

— Я работаю для вашей жены.

Собственный голос звучал в моих ушах спокойно и отстраненно. Но мне казалось, что глаза мои внезапно сузились и я не мог справиться с дрожью. — Вы что, тронулись?! Да я могу вас купить и продать тысячу раз!

— Я не продаюсь. Да и все это глупости. Возможно, у вас есть деньги, но вы слишком скупы, чтобы пустить их в дело. Еще вчера вы бесились из-за несчастных пятидесяти долларов, за которые я вернул вам дочь. Порой вам кажется, что вы повелитель мира, но порой вы поступаете как нищий попрошайка!

Он медленно поднялся с кресла.

— Я буду жаловаться на вас в Сакраменто! Вы меня шантажировали, вы угрожали мне! Вы до конца жизни станете жалеть об этом!

Я об этом уже пожалел, но был слишком взбешен, чтобы стараться его успокоить. Я вышел из кабинета и направился к входной двери. По дороге меня задержала миссис Баймеер.

— Вы не должны были этого говорить, мистер...

— Я знаю и мне очень жаль. Я могу воспользоваться телефоном?

— О, не звоните в полицию! Я не хочу, чтобы они приехали сюда!

— Да нет же, мне нужно поговорить с другом.

Она проводила меня в большую обложенную кирпичом кухню, попросила присесть к столу у окна и принесла мне телефон на длинном шнуре. Окно выходило на отдаленный залив. Чуть ближе, у подножья горы, стоял сияющий огнями дом миссис Хантри. Набирая номер, который дала мне Фэй Брайтон, я глянул на него еще раз и заметил, что оранжерея ярко освещена.

Номер был занят, я снова набрал его. На этот раз миссис Брайтон ответила уже после первого сигнала.

— Алло?

— Это Арчер. Ну как, вам посчастливилось?

— Не слишком. Все дело в том, что все эти люди оказались подозрительными. Возможно, в моем голосе есть что-то такое, что будит их подозрения. Понимаете, мне немного страшно тут одной... Словом, ничего мне не удалось.

— Вам еще далеко до конца списка?

— Еще половина, пожалуй. Но мне кажется, что из этого ничего не выйдет. Вы не разрешите мне на сегодня это оставить?

Глава 30

Я погасил кухонную лампу и еще раз посмотрел в направлении дома миссис Хантри. В оранжерее заметно было какое-то движение, но я не видел, что именно двигается.

Выйдя к своей машине за биноклем, я снова наткнулся на миссис Баймеер.

— Вы не видели Дорис? — спросила она. — Я начинаю слегка волноваться. У меня сложилось впечатление, что она очень обеспокоена, голос ее дрожал, глаза, отражающие свет стоящих перед домом фонарей, были темны и глубоки.

— Она вышла из дома?

— Наверное, если не прячется где-нибудь. Может, она сбежала с Фредом Джонсоном?

— Это невозможно, Фред в тюрьме.

— Был, — ответила она. — Но сегодня мой адвокат велел его освободить. Наверное, я совершила ошибку. Не говорите Джеку, мистер, хорошо? Он мне этого до смерти не простит!

Передо мной стояла взволнованная женщина, все глубже уходящая в свои проблемы. Она утратила свободу и уже почти утратила надежду.

— Я скажу вашему мужу только то, что обязан буду сказать, и ни слова больше. Где сейчас Фред? Мне хотелось бы поговорить с ним.

— Мы подвезли его к дому родителей. Я сделала глупость, да?

— Мы оба совершаем глупость, — сказал я, — стоя тут, в свете фонарей. На вилле Хантри происходят какие-то странные вещи.

— Я знаю. Это происходит почти весь день. Днем они уничтожали растения в оранжерее, а когда стемнело, начали копать яму.

— Какую яму?

— Можете сами посмотреть, они все еще копают.

Я спустился к ограждению, знакомому мне по прошлому разу. Пылающие за моей спиной огни погасли. Я облокотился об изгородь и навел бинокль на оранжерею. Там трудились темноволосый мужчина и седая женщина — Рико и миссис Хантри. Кажется, они засыпали яму, беря лопатами землю из находящейся между ними кучи.